Непосредственность переживания – это то свойство, которое дано нам «за так», по умолчанию, в детстве. Кажется, в те годы каждое мгновение переживается во всей его полноте: будь то неожиданное появление жука-бронзовки на дачном участке, сбор в полях хвостатых ящериц – будущих жителей игрового террариума, или обнаружение во дворе чайки с подбитым крылом. Эти события моего детства действительно имели место, и вот, по прошествии более чем 20 лет, я все еще помню их так ярко, будто они происходили вчера. А что было семь лет назад? Пять? Стало ли ярких воспоминаний больше? Потекло ли время быстрее, стали ли дни сливаться в одну сплошную массу? Какие простые вещи в последний раз радовали вот так, как в детстве – обычные простые вещи, а не что-то из области работы, семьи и прочих атрибутов  взрослой жизни. Простая радость – когда она была с вами в последний раз? Радость от появления в поле зрения какой-то мелочи или от бестолкового поступка?

 

Рыбалка – это одна из тех вещей, которая соединяет детство со зрелостью сквозной линией. Не знаю, много ли у каждого из нас таких вещей. У меня совсем немного: это Битлз и рок-н-ролл, некоторые книги, кое-что еще. Среди них и рыбалка. Не уверена, различаются ли чувства ребенка и взрослого при ожидании поклевки. Не одинаковую ли по своей природе зачарованность испытывала тогда, глядя на поплавок, и теперь, глядя на новые английские сигнализаторы? Практически каждый из тех, кто любит рыбную ловлю, хранит внутри немного детских воспоминаний о том, как это было тогда, когда удочки еще были бамбуковыми.

 

 

Мой отец был рыбаком, он ловил леща, плавая на резиновой лодке, только на поплавок. Отец не отпускал рыбу, но никогда не применял сети, экраны и тому подобное, и учил меня в детстве тому, что это – плохо. Он выбрал для меня удилище из тех, которые не жалко – бамбуковая удочка длиной метра два-три максимум, научил привязывать крючок и делать простую поплавочную оснастку, копать червей под яблоней на даче. Мы – мне семь лет, моему другу пять – отправлялись на берег водохранилища каждое утро, чтобы поймать несколько окуней. Теперь мне тридцать один, в моей кладовке в чехлах на зиму упакованы шесть удилищ – четыре рабочих, маркер и спод, род-под, английские сигнализаторы с пейджером и английские же свингеры, целая куча вспомогательного оборудования, которое уже с трудом помещается в небольшом пространстве домашнего склада. Но я тот же человек, и радость от поимки рыбы, кажется, одинаковая.

 

 

Рыбалка – мостик в детство, когда «деревья были большими», а время огромным; когда события проживались с такой полнотой, для которой теперь, кажется, не хватает внутренних ресурсов. Действительно ли их недостаточно, или так только кажется? Когда  мы оказываемся на берегу, когда рабочая неделя остается позади, и мы приступаем к обустройству нашего лагеря – мы ли это, серьезные сотрудники офисов и госучреждений, которые час назад в строгой атмосфере вели прием посетителей? Мы ли это, когда мы с блеском в глазах делимся с другом впечатлениями от предыдущих поклевок, или рассматриваем снасти друг друга по очереди, а потом смеемся, что это похоже на то, как в детстве мы демонстрировали друг другу новые игрушечные машинки? Разве не тот же ребенок, которым мы были давно, готов лечь пластом от эмоций после схода долгожданного трофея, или наоборот, взлететь от счастья до облаков? Рыбалка – мостик в детство, не в инфантильность, а в детство, когда чувства были полными и глубокими, а время – бесконечным, уходящим в глубь мгновения до самого дна.

 

 

Еще  одно свойство, данное нам в детстве за так – это восприятие красоты. Мы часто говорим: это красиво, а это нет. А давно ли мы задумывались вообще, что красота такое и почему мы воспринимаем какую-то вещь красивой, а какую-то безобразной?  Что такое этот знаменитый карповый «фен-шуй» – только погоня за модой или внутреннее стремление к красоте?

 

Википедия дает следующее определение красоты: «Красота – эстетическая (неутилитарная, непрактическая) категория, обозначающая совершенство, гармоничное сочетание аспектов объекта, при котором последний вызывает у наблюдателя эстетическое наслаждение. Красота является одной из важнейших категорий культуры. Противоположностью красоты является безобразие».

 

Итак, неутилитарная, непрактическая. У красоты нет прагматичного смысла. Красота существует просто так и отдает себя просто так. От нее нет никакого толку, кроме нее самой. Нет никакого смысла в том, что вы после работы приехали на пруд, а потом встаете на рассвете и наблюдаете дымку над водой и пейзаж в пастельных тонах. Совершенно бессмысленно внутренне замереть от увиденного и бояться нарушить тишину шорохом. Нет толку от наблюдения за тем, как из чайника идет пар, на столе появляется первая чашка кофе. И вы, в полной тишине, делаете первые глотки горячего напитка, слушаете мелодию только что проснувшихся птиц, звуки всплесков рыбы. На берегу стоит английский род-под, кончики удилищ почти касаются воды. Мимо них плавают утки, и сигнализаторы иногда отзываются короткими сигналами. Все это – полностью лишено смысла, выгоды, но это – радость и переживание красоты, одно из наиболее подлинных человеческих переживаний. Только человеческих: потому что красота – это культура. Культура – это человек.

 

Представление о красоте передается из поколения в поколение, и мы воспринимаем гармоничность или негармоничность черт предмета на генетическом уровне. Красота для нас во многом общая, несмотря на тонкие различия  вкусов, и то, что она дает – эстетическое наслаждение – тоже общее переживание, свойственное людям вообще.

 

 

Итак, непосредственность переживания и эстетическое наслаждение – вот те вещи, которые можно легко испытать, просто отправившись на рыбалку. И если с эстетикой в повседневности как-то проще, то с непосредственностью переживания сложнее, с учетом стиля жизни городского жителя, будничного круговорота, забот. Вот что, среди прочего, делает наше увлечение очень ценным.

 

Мне очень захотелось написать этот общий текст, потому что мне кажется важным помнить об этом: о тех подлинных вещах, которые могут затронуть человеческое сердце на рыбалке. В том числе на карповой. У каждого из нас свои тараканы, у кого-то – спортивные амбиции, а кто-то превращает рыбалку в попойку. Кто-то за бесконечным кормлением ракетой, упором в технику и результат перестает замечать эти простые вещи, а для кого-то рыбалка и кабак – одно и то же. Одна моя знакомая, студентка психологического факультета, рассказала мне, что один из преподавателей совсем не задает им домашних заданий в общепринятом смысле. На одном из занятий он «задал» студентам каждый день хотя бы раз смотреть на небо. Моя знакомая была поражена, потому что поняла, что вообще-то делает это крайне редко:  не до того, когда нужно вставать ранним утром и ехать в пригород на работу к восьми часам. Теперь она ежедневно, хотя бы раз, смотрит вверх и говорит, что рада этому. Бессмысленная красота радует и питает. Непосредственные переживания освобождают и дают полноту жизни.

 

 

Эстетика и непосредственность – почти неуловимые, простые и важные вещи. Мне кажется, нет ничего плохого в том, чтобы эстетику снаряжения приравнивать к его функциональности: красивая вещь и красивая природа, наблюдение за этой картинкой позволяет испытать то самое эстетическое чувство, от которого не то чтобы становится легче жить, но которое – как-то приподнимает, что ли, над потоком будней и благодаря которым просыпается именно сердце, а не мозг и прагматичный внутренний счетчик.  На обычной рыбалке ничего не стоит пожертвовать техникой и тактикой в пользу неутилитарного. Эстетика важна не меньше функций. Если бы было иначе, мы бы жили в сером и неинтересном мире, просчитанном до мелочей.

 

И сам карп – это, прежде всего, красивая рыба. Вне зависимости от размера, она заслуживает бережного и уважительного отношения к себе. «Тузик» – это прежде всего карп, иногда они бывают особенно красивыми.

 

 

Все карпы разные, некоторых легко можно отличить от других, некоторых – сложнее. Карпы бывают широкими и длинными, их чешуйки могут напоминать средневековые кольчуги или – как у линейных – подобие ожерелий. Они выпрыгивают из воды, как торпеды, делают в воздухе сальто, как гимнасты, и падают в воду с грохотом, как малые дети. Воспринимая эту рыбу так, не отпустить ее после поимки просто невозможно: красоту разрушают только варвары. А мы все-таки люди.

 

     

 

Автор: Анастасия Афанасьева